Управляющий партнер маркетинговой компании "Архидея".
Пребывает в расцвете жизненных и творческих сил.
Ленив, но легко возбуждается вином, женой и живой работой.
В результате чего стал винным критиком, родил пятерых (пока) детей,
участвовал в создании ряда брендов (Техношок, Хан, Пикадор, Моя Семья,
Дарья, Тинькофф, Текиза, ZoooM, пиво Т...)
Из эпистомологических соображений преподает основы брендинга, ведет
семинары, дает мастер-классы для всех, кто хочет "сбрендить" по уму, а не по книжкам.
В США все молоды, здоровы, непрерывно едят и широко улыбаются, по ночам там не гасят огни, радиостанции и телеканалы работают круглые сутки. Американцы совершенны, как боги, благодаря спорту, аэробике, медицинским препаратам, пластической хирургии они могут конструировать свою внешность. А внешность для них – это капитал и общественный успех. Однако возникает вопрос: какую цену им приходится платить за этот успех? И насколько прочно их благополучие?
В отличие от «новых русских» у этой социальной группы еще нет истории, фольклора,но она уже заметна. Словосочетание «молодые профессионалы» лишь частично объясняется понятием yuppie. Так же и яппи не всегда точно определяет поколение русских предпринимателей и менеджеров (young urban professionals или young upwardly mobile professional persons – отчасти ироничные названия молодых людей, cтремящихся к карьерному росту и профессиональному совершенству). «Какая работа самая лучшая для яппи? Та, на которой платят шестизначную зарплату, а неудачи можно свалить на начальника или подчиненного».
Если при упоминании брэнда у потребителя не возникает ключевой ценности, то, увы, это еще не брэнд, далеко не брэнд. Отсюда логически простое умозаключение: ребрэндинг есть не что иное, как смена идеи, выбор новой ценности.
В традиционном обществе докапиталистической эры власть была представлена в сугубо авторитарных формах. Традиции или божественная воля воплощались в конкретном носителе (будь то египетский фараон, римский император или на худой конец царь всея Руси), который, опираясь на эти самые традиции, управлял обществом и страной.
В эпоху сексуального освобождения (1960-1970-е) доминировал подход: максимум сексуальности и минимум воспроизводства. Сегодня мечтой «клонированного» общества является обратное: максимум воспроизводства и как можно меньше секса. Прежде тело было метафорой души. Сегодня оно не сопоставляется ни с чем. Оно – лишь вместилище метастазов и кажимостей (симулякров). Тело исчезает, становится иллюзией…